Нурбагандов Али Магомедович, дедушка Сулеймановой Мадины Хизриевны, главного специалиста-эксперта Управления развития общего образования  

Нурбагандов Али Магомедович родился 25 октября 1924 года на хуторе селения Сугурбы-Махи, Урахи, Сергокалинского района.

Бывший первый секретарь Сергокалинского райкома КПСС, бывший министр сельского хозяйства и лесного хозяйства ДАССР, ветеран Великой Отечественной войны. Человек, внесший большой вклад в социально-экономическое развитие района, Али Нурбагандов – прожил долгую, интересную жизнь. В ней была история преобразований, происходивших в стране…

Из воспоминаний: «В 1942 году я учился в 10 классе урахинской средней школы Сергокалинского района. В феврале 1942 года ушел добровольно служить в Красную Армию.

Направляясь в Тбилиси, на железнодорожной станции Баладжар встретил своего троюродного брата Далгата Магомедова, который был призван в августе 1942 года и мы с ним тепло попрощались.

В середине февраля 1942 года мы прибыли в Тбилиси, где нас начали обучать. Училище готовило младших офицеров (командиров взводов). Срок обучения 6 месяцев, занимались 12 часов в сутки. В апреле 1942 года училище перебросили в город Гагра Абхазский АССР, там мы обучались до 28 августа 1942 года.

К этому времени мы, курсанты, сдали экзамены и ждали приказа Закавказского военного округа о присвоении нам воинских званий «младший лейтенант». 28 августа 1942 года мы вернулись с занятий, пообедали и отдыхали. Примерно в три часа дня нас подняли по боевой тревоге, и мы маршем двинулись в сторону озера Рица.

Пройдя перевал, 3 сентября 1942 года в вечернее время наш батальон вступил в бой в селении Псху с прорвавшимися через главные Кавказские перевалы отборными немецкофашистскими частями стрелкового корпуса «Эдельвес».

Через сутки наш 5-й батальон из селения Псху перебросили сражаться на перевал Чумахара против прорвавшихся немецких частей, и, вступив в жестокие бои, через трое суток нам удалось не только остановить, но и очистить южные склоны перевалов, отбросить немцев на северные склоны и занять оборону. В этих боях были убитые и раненые как с нашей стороны, так и со стороны немцев.

У нас в сумке был сухой паек, состоявший из банки тушенки и 250 граммов сухарей. Поек сразу съели, а потом более десяти дней ничего не ели. Люди начали пухнуть, тяжело переносили высокогорье. В батальоне организовали вьючный караван, и начали привозить из Псху боеприпасы и продовольствие. В первые дни после голодовки принесли сухари, и мы ели по три ложки, запивая водой. Впоследствии нас стали нормально обеспечивать питанием и боеприпасами.

Во время раздачи сухарей немцы засекли нас и начали обстреливать из миномета. Меня легко ранило в правую ногу.

Находясь в обороне, вели позиционные бои. С конца сентября начал выпадать снег. Уже к октябрю перевалы полностью были закрыты. Имея сведения о противнике, что он оставил перевалы и основные силы оттянул в более безопасные места, по приказу командира училища наш батальон передислоцировался в селение Псху. Но дозорные отделения находились на главных огневых точках перевалов.

В начале ноября, находясь в дозорном подразделении на перевале, я и несколько других курсантов получили обморожения ног и ушей. Все мы ходили в старом летнем обмундировании. Когда спустились в селение, я обратился в санчасть, и меня на следующий день самолетом отправили в госпиталь города Сухуми. В госпитале я пролежал до 20 декабря.

После госпиталя меня направили в город Кутаиси, где я получил назначение в 1-й отдельный горно-стрелковый отряд альпинистов, который оборонял перевалы Клухорский и Нахара. В отряде я был в звании старшего сержанта помощником командира взвода, участвовал в боевых действиях до февраля месяца 1943 года. Командиром отряда был капитан Марченко, а командиром нашего взвода был старший лейтенант Свешников.

В январе-феврале 1943 года немцы начали отступать с Северного Кавказа. Мы принимали участие в боевых действиях против немецких частей. После освобождения курортного поселка Теберда, наш отряд был отозван с фронта.

До конца августа 1943 года мы перетаскивали с гор вниз (на склады) боеприпасы и продовольствие, оставленное на перевалах врагом и нашими войсками.

В первых числах сентября 1943 года меня направили в Буйнакское военное пехотное училище, которое находилось в городе Степанакерт Азербайджанской ССР.

В Буйнакском пехотном училище я встретил преподавателей из Тбилисского пехотного училища, а также земляка, который учился в этом училище. Обратился с рапортом к начальнику училища полковнику Пискунову с просьбой допустить меня к экзаменам и перевести в выпускной батальон. Сказал ему, что я уже учился 6 месяцев в Тбилисском пехотном училище, преподаватели, которые находятся здесь, это могут подтвердить.

Просьба моя была удовлетворена. Меня перевели в выпускной батальон. Я сдал экзамены, получил звание младшего лейтенанта, и 20 декабря был направлен на фронт.

Уезжая из училища, мой земляк Магомедов Гебек дал телеграмму родителям, что он едет через Баку и Дербент на фронт, чтобы его встретили на станции Каякент. На станции Каякент эшалон был остановлен для заправки паровоза водой.

Воспользовавшись этим, я вышел из вагона и зашел внутрь здания станции. Там увидел трех мужчин, одетых в папахи и шубы. Я спросил их, кто они и что здесь делают. Они ответили мне, что они приехали из села Нижнее Мулебки Сергокалинского района, получили телеграмму от своего сына и ждут его здесь.

Мой земляк Гебек Магомедов ехал в соседнем вагоне и заснул. Узнав, что они приехали встретиться с ним, я отвел их в вагон, в котором ехал Магомедов Гебек. Вместе с ними мы ехали до самого Гудермеса. Потом они сошли, а мы продолжили ехать дальше.

В первых числах января 1944 года я прибыл на 4-й Украинский фронт в 986-й стрелковый полк 230-й стрелковой дивизии. Была ночь, в штабе полка мне сказали взять в руку кабель полевого телефона и идти по кабелю, который приведет во взвод. Так я прибыл ночью во взвод, не увидев и не познакомившись ни с командиром батальона, ни с командиром роты, и принял взвод от помощника командира взвода.

Дивизия наша занимала оборону и вела ожесточенные бои с противником на левом берегу Днепра. Противник удерживал плацдарм на левом берегу, стремился прорваться и выйти на Крым. В конце февраля 4-й Украинский фронт пошел в наступление, чтобы освободить Крым, а нашу дивизию, а также участок, занимаемый дивизией, передали 3-му Украинскому фронту. Наш фронт также пошел в наступление.

Выбив немцев с плацдарма и освободив несколько крупных населенных пунктов, наша дивизия вышла к Днепру.

Форсировав Днепр, в марте и апреле мы продолжали боевые действия на правом берегу Днепра на территории Запорожской и Одесской областей.

4 апреля 1944 года командир полка вызвал меня (тогда я был командиром взвода автоматчиков) и приказал захватить железнодорожную станцию, чтобы перерезать железную дорогу, ведущую к Одессе. Это было уже к закату солнца, в 5-6 часов вечера.

Не имея сведения о враге, я повел взвод в наступление.

Немцы с трёх сторон открыли по нам ураганный огонь.

Стреляли из пулеметов и артиллерии. За 300-400 метров до железнодорожной станции враг прижал нас к земле. Я принял решение броском захватить железнодорожную станцию.

Скомандовал: «Броском вперед на врага!»

Поднялся весь взвод, но только мы бросились в атаку, в этот момент меня ранило насквозь в шею, перебив третий шейный позвонок, и одновременно в правое предплечье.

Сначала я не понял, что случилось, упал. Заметил, что изо рта идет кровь, а из глотки брызжет струя. Начал постепенно терять сознание. Был холодный вечер, на поле лежал тонкий слой снега. Подобрала меня медсестра. Утром я пришел в сознание, увидел, что лежу в сарае на соломе.

Подоспевшая на помощь рота и оставшиеся в живых бойцы взвода захватили железнодорожную станцию.

В моем взводе было два брата (армяне). Младшего ранило в руку, увидев это, я приказал ему отползти назад и прекратить вести бой. На мою команду, он ответил мне: «Не могу, товарищ командир, оставить бой, мой старший брат еще в бою». Через минут 5-10 второй пулей он был убит, а старшего брата я встретил в госпитале в Одессе. Он рассказал, что случилось с нашим взводом. Из 23 человек осталось 9, остальные были убиты или ранены.

Из Одессы нас, тяжелораненых, перевезли в Днепродзержинск. А из Днепродзержинска 17-18 числа отправили в Тбилиси. В пути у меня открылось кровотечение.

Когда санитарный поезд проехал Минеральные воды, врач подошел ко мне и сказал, что в этих условиях он не может остановить кровотечение. Кровь у меня шла из раны и изо рта.

Под утро 20 мая, когда наш поезд прибыл в Махачкалу, на станции они передали меня медицинским работникам. Они отвезли меня в сортировочный госпиталь, который находился в здании нынешнего педагогического университета. Врачи разрезали гипс, осмотрели рану и остановили кровь.

С января 1943 года у меня связи с домом не было, поэтому из госпиталя написал письмо в Урахинский сельский совет, что лежу в Махачкале в госпитале и прошу сообщить об этом моим родственникам. В то время я еще не знал, что наши хуторяне были переселены в Чечню, Не знал о гибели дяди Нурбаганда, что дядя Раджаб вернулся с фронта и работает начальником милиции Сергокалинского района. По счастливой случайности, когда в сельсовете получили моё письмо, отец и Гулбарият оказались на Урахинском базаре.

Отцу сообщили о моем письме и о том, что я нахожусь в Махачкале. Отец и мать приехали ко мне в Махачкалу.

Пролежал я в Махачкале до 20 сентября 1944 года.

В сентябре 1944 года меня выписали из госпиталя. И мы, три офицера, получив направление на фронт, уехали из Махачкалы. Через трое суток мы приехали в город Кременчуг Украинской ССР. Здесь мы должны были прокомпостировать билеты на Одессу. В комендатуре Кременчуга, куда мы пришли, чтобы прокомпостировать билеты, нам сообщили, что есть приказ Верховного Главнокомандующего: «Офицеров и имеющих ограничения годности по ранениям, на фронт не направлять, использовать в тыловых частях». Из Кременчуга нас направили в 61-й запасной офицерский полк Харьковского военного округа. В полку было около 800 офицеров, которые ждали назначения в части. Здесь я находился до конца октября 1944 года.

В первых числах ноября 1944 года меня и еще нескольких офицеров откомандировали в город Москву в Министерство внутренних дел СССР для прохождения воинской службы.

6 ноября, получив предписание, я поехал в Крым. Когда я прибыл в часть, мне сказали, что офицерским составом часть полностью укомплектована, поэтому принять на службу не могут. Там я заболел воспалением легких и находился один месяц в госпитале.

После выхода из госпиталя меня направили в город Краснодар. Там мне предложили поехать в Армавир. Прибыв в Армавир, зашел в комендатуру, чтобы узнать, где находится часть. Там мне ответили, что эта часть у них не зарегистрирована. Выйдя из комендатуры, встретил старшину внутренних войск, спросил, не знает ли он воинскую часть МВД СССР. Он ответил, что сам из этой части, часть находится в семи километрах от города в степях в направлении на Ростов.

Стояла очень холодная ветреная погода. Я шел туда, пока не натолкнулся на их бараки. Часть, куда я прибыл, занималась военнопленными. Командир части принял меня и, выслушав, сообщил, что они тоже офицерами полностью укомплектованы, и предложил вернуться в Москву в МВД СССР. Приехал в Москву, обратился в МВД, и меня обратно направили в Харьков в запасной офицерский полк, откуда я к ним и прибыл.

В апреле 1945 года, с маршевой ротой из Харькова, меня направили в 936-й стрелковый полк 254-й дивизии на 1-й Украинский фронт. Принимал участие в боевых действиях на территории Чехословакии.

Войну закончил 9 мая 1945 года недалеко от Праги. Из Чехословакии пешим ходом вернулись в Польшу. Оттуда, в сентябре 1945 года, также пешим строем прибыли в Драгобычскую область Западной Украины.

В 1946 году наш полк нес службу в нескольких населенных пунктах и принимал участие в боевых действиях против бандеровцев. В одной из операций я чуть не был убит пуля пробила шапку, но не задела голову. Прослужил в этом полку до июня 1946 года. В июне в полк прибыло пополнение молодых офицеров, а нас, офицеров с ограничениями годности к военной службе, демобилизовали. 20 июня 1946 года приехал домой».

В 1946 году Нурбагандов А.М. поступил в Дагестанский педагогический институт. В 1949 году, после окончания 3-го курса, по рекомендации обкома комсомола, был принят в органы госбезопасности ДАССР. Работал оперуполномоченным и секретарем комитета комсомола.

В сентябре 1951 года его направили служить начальником Шурагатского районного отделения госбезопасности. В 1954 году районное отделение сократили, а Али Магомедовича назначили инструктором орготдела обкома КПСС.

В 1954-1958 годах работал вторым секретарем Сергокалинского райкома партии.

В 1958-1960 годах учился в Высшей партийной школе при ЦК КПСС в Москве. После окончания школы, с 1960 года по февраль 1973 года, работал первым секретарем Сергокалинского райкома партии.

С февраля 1973 года по апрель 1975 года работал министром сельского хозяйства, а с апреля 1975 года по май 1985 года работал министром лесного хозяйства.

С 1961 года по 1985 год избирался членом обкома партии, депутатом Верховного Совета ДАССР.

В 1985 году ушел на пенсию. После ухода на пенсию работал заведующим Управления Делами Совета Министров ДАССР и курировал административные органы. С 1991 по 1994 год работал главным специалистом Министерства по делам национальностей.

Награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Октябрьской революции, орденом Трудового Красного Знамени и 16 медалями, 4 грамотами Президиума Верховного Совета ДАССР и Государственного совета Республики Дагестан, Почетными грамотами Минсельхоза и Минлесхоза РСФСР. В этом году ветерану, общественному и политическому деятелю Дагестана исполнилось бы  95 лет.